Артист московского цирка  Григорий Попович был первым российским циркачом, уехавшим в начале перестройки работать в США по контракту. Сегодня его Gregory Popovich Comedy & Pet Theater – весьма раскрученный в Америке «брэнд». Попович со своими четвероногими артистами были гостями всех самых популярных телевизионных шоу, получили звание лучшего семейного развлечения в Лас-Вегасе, их часто приглашают на гастроли в Европу и Японию. Сейчас театр дает представления в Брэнсоне, Миссури.

 

-Григорий, 15 кошек и 8 собак – где они живут?

-Они живут прямо в театре, в специальном,  удобном помещении, соответствующем всем требованиям организаций, стоящих на страже интересов животных. Я всегда следую их рекомендациям. Да даже без их рекомендаций, животные у меня всегда живут в хороших условиях.  Естественно, собаки отдельно, кошки - отдельно. И не потому что «как кошка с собакой», они прекрасно работают вместе, играют, просто чтобы порядка больше было.

-Всех этих животных вы спасали из приютов?

-Да. Когда я приехал в Америку, я не знал, что существуют такие приюты для животных. В России, когда уезжал сюда работать по контракту в 1991, ничего подобного не было. И вот здесь, когда я задумал свое  шоу с животными, мои друзья посоветовали мне обратиться в шелтер. Я пришел и был поражен с одной стороны,  какие условия созданы для бездомных животных, а с другой – как много хозяев отказываются от животных. На встречах со зрителями, на презентациях, я стараюсь объяснять, что у каждого животного, так же,  как и у людей  – свой характер и человек, который покупает или берет в дом кошку или собаку, несет ответственность  за них.

-Григорий, все ли кошки и собаки поддаются дрессировке или есть «неспособные»? 

            -В принципе, все. Но как только что я сказал, у каждого животного – свой характер и темперамент: кто-то более ленивый, кто-то, наоборот, боевой, готов делать все… Самое главное тут -  найти трюк, который соответствовал бы характеру животного. У каждой кошки, например, есть свои привычки. Их дрессировка отличается от работы с собаками, потому что кошки очень независимы. С ними, как с женщинами: нужно давать им делать то, что им нравится, что они хотят. Тебе нравится сидеть у меня на плече или ходить возле моих ног – давай, будем это делать. И причем, не тысячу раз в день, кошку невозможно в отличие от собаки, заставить что-то делать, а в игре, один раз в день. Так они привыкают к трюку.

 На сцене у меня работает 12 кошек, каждая делает по два трюка. И если я чувствую, что кто-то из них сегодня в плохом настроении, я даже не приглашаю их сделать свой номер.

-Полный зал зрителей…Даже самые знаменитые артисты говорят, что очень волнуются, выходя на сцену. Как справляются с таким стрессом животные?

-Для них стресса нет. В состоянии стресса они просто не будут работать. В процессе тренировки мы постепенно добавляем музыку, свет, я прошу своих друзей-артистов посидеть, так что к моменту представления они уже привычны ко всему этому. 

-Обычно цирковые артисты – узкие профессионалы. А вы на сцене и жонглер,  и эквилибрист, и акробат,  и дрессировщик…

- Это у меня с детства. Я вырос в цирковой семье, и родители начали со мной репетировать, когда мне было 5 лет. Моя основная цирковая профессия – жонглер. Я лауреат многих международных конкурсов, дважды чемпион мира по жонглированию. Моя мама была дрессировщицей собак, я часто помогал ей, так что  с детства знал, что  такое дрессура. Клоунада с детства же была моим хобби и любовью. Я вырос в советском цирке, когда там было много замечательных клоунов: Никулин, Попов, Карандаш, Енгибаров…Что ни имя – то уникальная личность. Их смотрели коллеги-артисты  каждый день, потому что было просто интересно.  Еще в России я пробовал эксцентрику – переход к клоунаде. Клоунада – это очень сложный жанр, в котором важно не только умение смешить, создавать образ, но и владение разными жанрами: дрессурой, жонгляжом, акробатикой.  

В России я может быть, не стал бы таким универсалом, но здесь, в Америке, когда я создал свое шоу, и  не было возможности приглашать других артистов, пришлось все делать самому. Получилась такая своеобразная форма – мини-цирк одного артиста.

-Григорий, как вы оказались в Америке, если не секрет?

-Я приехал по контракту, по приглашению знаменитого американского цирка, когда только началась перестройка, приоткрылись двери…Это было то время, когда хоккеист Фетисов добивался права на выезд. Я не был майором армии, и мне без проблем дали разрешение. Юрий Владимирович Никулин помог мне все официально оформить через Министерство культуры. 

Я до сих пор гражданин России.

- А где у вас дом в Америке?

-В Лас-Вегасе. Но вообще, как у нормального артиста – мой дом – на колесах. Сама специфика шоу-бизнеса подразумевает частые переезды. Исторически так сложилось. Сегодня в Америке есть лишь несколько мест, где публика меняется и артисты могут работать на одном месте: это Лас-Вегас, Брэнсон, Атлантик-Сити…В Брэнсоне мы работаем практически по полгода.

-Как котируется сегодня Брэнсон в мире шоу-бизнеса?

-Номер два после Лас-Вегаса. Я лично очень люблю атмосферу Брэнсона. Лас-Вегас в последнее время стал очень жестким, конкурентным городом, где за аренду залов требуют просто нереальные суммы. Брэнсон намного проще, спокойней, демократичней, публика очень доброжелательная. Вообще, я скажу, что на Мидвесте чувствуешь себя как дома. Очень хорошее место для жизни.

-Часто ли среди ваших зрителей вы видите своих соотечественников?

- Иногда мы работаем специально для русскоязычных зрителей. В прошлом году были в Сент-Луисе, работали на Восточном побережье и в Канаде. Этой осенью мы планируем тур по русской Калифорнии и Мидвесту. Реакция русских зрителей отличается от реакции американцев, которые могут восхищаться пустяком. Русские более требовательны и взыскательны. Но зато если уж сделал по-настоящему серьезный трюк, они обязательно оценят.